ОТЧЕГО СЛОМАЛСЯ ЭХОЛОТ.

Эта история началась, когда на окраине села Селитренное появился человек. Не просто человек, а человечище. Но звали его не Остап и даже не товарищ Бендер – наш герой имел несколько имен. Итальянские поэты песенники знали его как Банзорио, население волжских берегов скромно величало Эхолотом, а в паспортном столе московского района Кузьминки он фигурировал как Олег Капитанов. Подводные обитатели Астраханской области не знали его имени, но были твердо уверены, что очередной визит Банзорио – Эхолота не сулил им ничего хорошего. Несмотря на то, что Банзорио был мужчиной суровым и беспощадным ко всякой крупной рыбе, в Селитренном ему всегда были рады. Радовались все, а особенно его маленький мохнатый друг по кличке поролон. В это же самое время в Селитренном, на базе «Клевый берег» были замечены индейцы. С виду они ничем не отличались от обычных обитателей базы, и маскировались под вполне обычными именами – Ваня, Дима и Женя. Одно их только выдавало – привязанность к огненной воде и невозможность адаптироваться к нашим часовым поясам. По этому появлялись они ближе к вечеру и захватывали бар, умело, маскируя длинные индейские луки под кии для бильярда. В один из таких вечеров и состоялась судьбоносная встреча Банзорио и индейцев. Встреча эта кардинально повлияла на регламент мероприятий, запланированных Банзорио, так как раскуривание трубки мира закончилось лишь в четыре утра. Для индейцев это были серые будни, а наш друг ощутил утренние недомогание и сухость в организме. И утро у него началось значительно позже, чем у остальных посетителей базы. Но самое главное: как не странно, недостаток времени и муторное состояние Банзорио пошли на пользу рыбалке. «Как же такое получается?» – спросите вы. Да очень просто. По натуре своей Банзорио – максималист. Крупные снасти, большие рыбы ну и, конечно, максимально возможные расстояния. Манят творческую личность дальние рубежи, а рыба-то – вот она, рядом, практически у причала. …С утра Эхолот был не в лучшей форме. Дальние расстояния и легкое покачивание на волнах могли пагубно повлиять на пищеварительную систему нашего героя, поэтому план дальней экспедиции пришлось упростить: было решено начать рыбалку прямо от базы. Непослушно трясущиеся, заколдованные индейцами руки Банзорио не оставляли никакого шанса порыбачить на джиг. От столь нервной проводки, какая у него получалась, берши умирали на месте и оседали на дно. Поэтому, проявив гуманизм к донным обитателям, мы занялись троллингом. И жалеть о трубке мира с индейцами нам не пришлось. На близлежащей яме под кодовым названием «плиты», на первом же проходе у меня случилась поклевка. Мощная, сомнений в том, что это сом, не было, но на другом конце лески была лишь коряга. Следующий проход в том же месте принес еще одну поклевку. В этот раз на том конце леске бился сомик килограммов на двадцать. Минут через пятнадцать он уже был в нашей лодке. Поначалу мы, было, хотели даровать ему свободу, но Банзорио по этому поводу серьезно возмутился, и было принято решение рыбку взять, дабы вечером закоптить для второго раунда переговоров с индейцами. Банзорио лихо накинул петлю на шею сома, а я, как хозяин трофея, вылез на берег, чтобы найти достаточно прочную конструкция и привязать к ней рыбу, как собаку на поводке. Теперь настал момент поведать один важнейший факт. Мои вещи Банзорио трогать категорически запрещено. Любые попытки забросить мой спиннинг или, чего доброго, сделать проводку пресекаются на корню. Однако в этот раз наш герой воспользовался тем, что меня нет в лодке, взял мой достаточно легкий спиннинг и совершил несколько забросов. И все бы для Банзорио прошло гладко, если бы не сом, который клюнул на второй проводке. Сом оказался немаленький, поэтому, когда я в очередной раз взглянул на лодку, она уже отплыла от берега. В первое мгновение я не понял, что произошло, но истерические вопли Эхолота и изогнутый спиннинг дали быстро понять, что это рыба тащит лодку. В тот момент я еще не знал, что спиннинг, который так угрожающе изгибался, был моим достаточно дорогим любимцем, никак не предназначенным для ловли сомов. И, поскольку я еще пока пребывал в неведенье о страшном проступке Эхолота, первое, что меня заинтересовало – это где же сом, которого я должен был привязать к берегу. Банзорио повертел головой по сторонам и выдвинул версию, что он лежит у берега, загорает. Но увы – ни сома, ни веревки видно не было – удалились они в пучину. Я уже, было, хотел расстроиться по этому поводу, но тут меня как током ударило: я внезапно осознал, что гнется в руках Эхолота. О, ужас! Первым моим желанием было как можно скорее отобрать удилище. Но как это сделать – Банзорио в лодке, а я, как Робинзон Крузо, бегаю по берегу и прошу Нептуна поднять могучий шторм, чтобы лодку вместе с Банзорио, сомом и моим спиннингом выбросило на берег. Нептун не отреагировал на мою просьбу. Зато ее услышал Владимир Печенкин главный рыбак базы «клевый берег», который любезно согласился доставить меня на борт «Казанки». И вот я на борту. Первое и вполне справедливое желание расправиться с Эхолотом, но детские испуганные глаза Банзорио смягчили мой гнев, и вместо того, чтобы чиркнуть по леске ножом, я начал давать рекомендации по вываживанию крупной рыбы легким спиннингом. Наши страдания продолжались минут двадцать пять, причем все время они снимались на камеру с лодки Владимира Печенкина, и ни одно из моих переживаний не ускользнуло от всевидящего объектива. За это время сомяра начал уставать, на поверхности стали появляться пузыри, а это знак, что развязка близка. И она наступила, только не совсем та, на которую мы рассчитывали. Безмятежный дрейф нашей лодки нарушил располагающийся ниже по течению паром, а точнее, натянутые стальные тросы. Дабы не допустить под них рыбу, Банзорио бросил якорь, но это не принесло ожидаемого эффекта. Сом благополучно обмотался вокруг якорной веревки, а наш друг Банзорио продолжал тащить его вместе с якорем моим хлипким, многострадальным спиннингом. И спиннинг не выдержал. Ни с чем не сравнимый звук ломающегося графита – и дальше некоторое время из нашей лодки доносился исключительно непереводимый итальянский фольклор. А бессовестный сом продолжал болтаться на другом конце лески. В то время, как испуганный Банзорио пытался изловить отломанный хлыст для последующего ремонта, я предпринял отчаянную попытку вытащить сома за леску руками. Ко всеобщему удивлению, у меня это получилось: видимо, перед тем, как погибнуть, мой спиннинг изрядно потрепал соперника. В лодку сома затаскивали двумя баграми: не очень эстетично, зато практично. К тому же после такого ущерба, ни о какой гуманности и речи быть не могло: побежденному в смертельном бою амнистия уже не поможет. Вместе с трофеем причалили к берегу. Далее – обычная итальянская семейная сцена: я матерился, Эхолот оправдывался и просил пощады, а Володя Печенкин и товарищ Толик опускали в наш адрес жестокие шуточки. Даже индейцы подплывали, тоже чему-то радовались. …Спиннинг спиннингом, а рыбалка продолжается. К вечеру судорожные колебания в руках Банзорио утихли, ему теперь уже можно было доверить квок. Мы наловили ракушек и решили тихий вечерок на «плитах» посвятить ловле этим старинным способом. …Проход, еще проход. Банзорио ловит сома-карлика, его мы отпускаем. И снова проход, но тишина. Решаем сделать последний проход, и на базу. И вот, на самых последних метрах, когда уже хотели вынимать из воды снасти, у вашего покорного слуги случилась поклевка «мамы». На первых минутах она сопротивлялась, как слон, и у меня в голове появилась тревожная мысль: «Еще одной поломки я сегодня не переживу!» Но снасть в моих руках была помощнее, и минут через двадцать мама по кличке «150 литров бензина» была в лодке. Ну что на базу?– в один голос произнесли мы с Банзорио. - Да-да, имейте совесть,– подхватил Владимир Печенкин. …И мы отправились на берег. К сожалению, взвесить рыбу не получилось. Весы, рассчитанные на 70 кг, сломались на первом соме – на том, что польстился, на поролонку и сломал мой спиннинг. Второго взвешивать было уже не на чем. Но на всеобщим собрании сомятников, было принято решение считать одного 70 кг, а второго 50 кг. Вечером состоялся саммит с участием индейцев и остальных посетителей базы «Клевый берег». В программу саммита входили: просмотр кассеты с гибелью моего спиннинга и уроком нецензурной брани, распитие огненной воды с последующей сдачей в плен «Зеленому змею». Короче говоря, с утренней зорькой опять ничего не получилось, но, как выяснилось это не беда. В дальнейшем опять были и «мамы», и поломанные спиннинги. Хорошими сомами отличились Эхолот и Владимир Печенкин. Правда, у одного все снасти остались целыми, а у другого их почти не осталось. Думаю, вы и сами догадались о ком идет речь. А потом случился день рыбака, отличный праздник, который мы отлично отпраздновали с ухой, шашлыками и прочими атрибутами шикарного застолья. Но Банзорио и тут отличился: решил поучаствовать в очень опасном аттракционе, связанном с поглощением огненной воды, и в качестве оппонента выбрал ни кого-нибудь, а самого большого человека на базе – Виктора Николаевича Кабакова. Через несколько часов состязания все встало на свои места: Николаич пошел играть в бильярд, а у Эхолота так перегрелись микросхемы, что он напрочь утратил способность самостоятельно двигаться – как им, эхолотам, собственно, и полагается. Сначала переломал все спиннинги, а напоследок и сам сломался…